День начинался как обычно. Раннее утро и подъем - снова на работу и пусть даже Джиневра ее очень любила, все же для нее самым идеальным раскладом было бы сидеть, обложившись книгами по артефактологии в лавке отца - для большей атмосферности, но чтобы при этом ее никто не трогал. Но в ее обязанности входило и общение с посетителями магазинчика. Иногда это были представители аристократического общества магической Британии, которые знали, зачем и куда они идут, к вещам в лавке они, как правило, относились с должным уважением, а речь была преисполненна вычурности и достоинства. Работать с такими было приятнее всего. Иногда забредали "обычные" волшебники, с ними тоже было сносно. Еще среди посетителей лавки случались подростки, еще не окончившие школу - они никогда ничего не брали и заходили просто поглазеть, чем неимоверно раздражали Берк, впрочем, как и своими перешептываниями, тыканьем и глупыми шуточками. Но наиболее частыми визитерами в лавке были именно те, кого Джиневре меньше всего хотелось бы встретить - это обычная публика Лютного, непонятные, мутные личности, которых девушка опасалась. Те, как правило, тоже шли в лавку с какой-то целью, которую вполне осознавали, как и методы, с помощью которых они к ней хотят прийти, но у Берк без внятных причин на это внутри словно все сжималось, когда, бряцнув колокольчиком над дверью, в помещение заходил кто-либо из таких, чаще всего, пряча лицо под капюшоном, говоря странные вещи и неприятно улыбаясь - что обычно бывало похоже на оскал.
Тихо шуршали, перелистывать, книжные страницы. Берк изредка бросала взгляд на небольшое оконце в двери магазина, когда боковым зрением видела, что на него упала чья-то тень. Но все было спокойно и каждый раз это оказывался просто прохожий, который не заглянул в лавку, а просто шёл мимо.  В принципе, такое положение дел было вполне привычным: Лютный переулок сам по себе не отличался многолюдностью, а в лавку Берков и вовсе заходили очень редко и лишь по особой нужде: настолько плохой сдай пользовалось место, да и само по себе было неприятным. Впрочем, девушке это никак не мешало уплетать шоколад и печенье, облокотившись на стойку и не отвлекаясь на чтение: все окружающие ее предметы были настолько привычными, что ничуть не смущали Джиневру и не отбивали ей аппетит, несмотря на схожесть некоторых с человеческими частями тела - а точнее даже сказать, бытность. Девушка вздохнула и с тоской посмотрела на дверь. До конца рабочего дня было еще уйма времени и Берк бы не отказалась от того, чтобы кто-нибудь пришел. Во время общения с клиентом и время летит быстрее.

Бряцнул колокольчик, и скучающий взгляд Джин оживился и мгновенно метнулся к двери. Но там никого не было. Сначала девушка решила, что кто-то шутки ради толкнул дверь магазинчика, проходя мимо, а Берк не успела этого заметить. Но послышались негромкие шаги, что заставило Джиневру в непонимании подняться с низенького табурета и показаться из-под стойки, за которой она и не заметила посетителя ввиду его невысокого роста.
К своему замешательству, растерянности и даже немного страху, Берк обнаружила, что в лавку к ней зашел маленький мальчик. Вовсе не какой-нибудь низкорослый почитатель и ценитель темных побрякушек со странностями в голове, а самый что ни на есть ребенок, причем довольно небольшой. Рассеянно хлопая глазами, Джин несколько секунд смотрела на посетителя – язык не поворачивался назвать его «клиентом». И лишь потом девушка узнала мальчонку.
- Гай, - выдохнула в ужасе она, - Ты…ты что здесь делаешь? Почему ты один?! Где твоя мама?!
С Лестрейнджами шутки были плохи, Джиневра это знала. И ей очень не хотелось обратить на себя гнев семейства, о суровости которого ходили слухи, коим не было ни одной причины не доверять. Девушка вышла из-за стойки и подошла к мальчику, судорожно соображая, что делать. Если ребенка найдут здесь, и окажется, что оказался он тут без спросу, спросить могут уже с нее. Сама Берк не была близко знакома с Лестрейнджами – все же те были довольно старше ее, и в школе они не пересеклись. Но чистокровные круги все знают друг друга, а семейство Берк придерживалось принципов правильной волшебной ячейки общества, потому и ребенка она узнала без труда, а уж уверенность и бесстрашие с которыми мальчик во-первых, в одиночку пришел в Лютный, во-вторых, вошел в лавку не оставляли иных вариантов, кроме, как выходца истинно чистокровной семьи. Остальное же сделало обыкновенное внешнее сходство.
- Бери…бери печенье, - предложила волшебница, протягивая Гаю тарелочку с овсяными печеньицами, взятую со стойки, - Ты заблудился, да? Ты же заблудился, - бормотала девушка, искренне надеясь на положительный ответ. Тогда все становилось проще. Ребенок потерялся, заплутал, добродился до Лютного и пришел к Джин, потому, что знает ее и знает, что ему, Лестрейнджу, не откажет в помощи ни один представитель британской чистокровной магической общины.
«Мерлин, хоть бы это именно так и было!»